Кайкен - Страница 70

— Спасибо тебе за поддержку, — пошутил он.

— Поддержку? — повторила она.

Лицо ее белело в полутьме. Она снова принялась метаться по тесной палате. В сущности, он сполна заслужил головомойку. Причиной ее негодования стало вовсе не то, что ее разбудили среди ночи, и не то, что муж, как выяснилось, едва не отдал концы на каком-то заводе рядом с обгорелым гермафродитом. Искрой, запалившей бикфордов шнур, стал Фифи.

Это он поехал к ней в гостиницу и попытался прояснить ситуацию. В конце концов ему пришлось расколоться и рассказать, что у детей кто-то брал кровь. Едва до Наоко дошло, что в дом на протяжении нескольких ночей проникал чужак и выкачивал кровь у сыновей, как она взорвалась. Испугавшись задним числом, она вымещала свой ужас на Пассане.

— Мне кажется, я все понял. — Он поднял руку в знак примирения. — Возвращайся в гостиницу, отдохни немножко.

— Отдохнуть? — Когда она заговорила, ее голос звучал не просто хрипло — он сипел. — Ты что, совсем спятил?

— Ну, хоть постарайся. Вечером твоя очередь сидеть с мальчишками.

— Моя очередь? — Она в изумлении потрясла головой. — Нет, ты точно псих!

Судя по всему, ее осенила новая идея, потому что она бросилась к металлическому шкафчику и принялась рыться в почерневшей одежде Пассана. В палате сразу отвратительно завоняло горелыми тряпками и остывшим пеплом.

— Ноги твоей больше не будет в этом доме! — провозгласила она с пафосом победительницы, повернувшись к нему и потрясая связкой ключей.

Если Наоко начинала интересоваться домашними делами, это означало, что она буквально на грани срыва. У Пассана нередко возникало ощущение, что груда грязного белья или срочно нуждающийся в размораживании холодильник спасли его жену от неизбежного харакири.

— Можешь позвать ко мне Фифи? — напряженным голосом спросил он.

Она заколебалась. Злость отступила, и черты ее смягчились. Молочно-белая с едва заметной желтизной кожа Наоко цветом напоминала японскую деревянную маску. В такие минуты, как сейчас, ее лицо казалось плоским, как лист бумаги с небрежно нанесенными штрихами.

— Поклянись, что все закончено, — на целую октаву ниже произнесла она. — Что детям больше ничто не грозит.

— Клянусь.

Несмотря на тусклый свет, он видел, как дрожат ее губы.

— Попробуй уснуть, — пробормотала она и подняла с пола свою сумку.

Дверь за ней закрылась.

В том, что Пассана привезли именно в эту больницу, ему виделась определенная ирония судьбы. Он отлично знал это заведение — еще с тех пор, когда оно называлось Нантерским домом. В те давние времена здесь принимали — если честно, скорее держали под замком — всяких оборванцев, попрошаек и неизлечимых больных, собранных со всех западных районов Парижа и департамента О-де-Сен. Это было страшное местечко, о котором слагали легенды, — долгие десятилетия здесь процветал Двор чудес, словно явившийся из совершенно другой эпохи.

Именно сюда раз в год и водили на медицинский осмотр ребятню из всех учреждений социальной опеки Девяносто второго департамента. Оливье хорошо помнил выложенные кафелем кабинеты, каменные своды и тянувшуюся вдоль стен галерею. Пока они, раздетые до трусов, ждали своей очереди в предбаннике врачебного кабинета, холод продирал их до костей. А из коридора в окна пялились обитатели дома и его постоянные пациенты — беззубые, с безумным взглядом, они прижимались носами к стеклу и неистово онанировали.

Дверь распахнулась — явился Фифи собственной персоной. Пассан присмотрелся и заметил, что у его коллеги суженные до двух точек зрачки. Неужели опять подсел на героин? Так бросивший курить человек под влиянием стресса хватается за сигарету…

— Ну, ты как? — нервно спросил панк.

— Нормально.

— Наоко сказала, ты просил меня зайти.

— Слушай, не в службу, а в дружбу… Раздобудь машину для скрытого наблюдения. Так, чтобы никто ни о чем не догадался.

— Машину со спецоборудованием?

— Спрячь все мониторы в доме. Чтобы Наоко их не видела. Позвони Супер-Марио, он поможет.

Фифи держал в пальцах зажженную сигарету. На драконовские порядки в больнице ему было плевать.

— Постой, я не врубаюсь. Мы что, продолжаем видеонаблюдение?

— Я хочу быть уверенным на сто процентов.

— Разве это не Гийар?

— Я сам не знаю. Когда я увидел его там… Как он сидел по-турецки, в позе буддистского монаха, и поджаривался, я понял, что парень дошел до ручки. Его допекло. И это жуткое тело, которое ему досталось. И сдвиг в мозгах, вынуждавший убивать. И страх, что не сегодня завтра я его поймаю. Он хотел умереть и прихватить меня с собой. Зачем ему было пугать Наоко? И отыгрываться на мальчишках? В этой истории что-то не вяжется…

Фифи молчал. Казалось, ему стоило немалого труда переварить вновь полученную информацию.

— Тут многое не сходится, — надтреснутым голосом продолжал Пассан. — Во-первых, даты. Кровь у детей начали брать задолго до Стэна.

— Ну и что? Гийар мог уже давно вынашивать план мести.

— Нет, для этого он был слишком осторожен. К тому же не забывай: он ведь буквально накануне похитил Лейлу Муавад. Значит, его донимали совсем другие заботы.

— И?

— Надо продолжать видеонаблюдение.

— Может, вам лучше переехать?

— Если орудует кто-то другой, сменой адреса проблему не решишь. От Леви новости есть?

— Пусто. Либо он уже далеко, либо под землей.

— Сделаешь то, о чем я прошу?

Фифи провел рукой по лицу и сделал затяжку. Его усыпанные прыщами скулы блестели в утреннем свете, глаза лихорадочно мерцали.